12
— Привет, Лёша! Алла уезжает. Я провожать не пойду. Ты... — его голос дрогнул и пропал...
— Я схожу, не волнуйся, Володя! Ей что-то передать?
— Просто сходи. Да, малыш, одну красную большую розу. Ничего не говори, отдай цветок, она поймёт.
— Хорошо, Besame, я бегу.
— Подожди минутку...
И я услышал мягкие звуки саксофона, просеивающиеся сквозь
маленькие дырочки пластмассового дуршлага телефонной трубки:
It’s you I am dore Never, knew this thrill be-for who ev-er
thought I’d be hold-ing you close to me, whispering Dear-est one…
If you should live me…
Each lit-tli dream take wing and my life would be through…(1)
Алла бежала по утреннему молоку тумана. Она была в красном платьице с вышитым на кармашке грибком.
Маленькая Алла споткнулась, упала и заплакала...
...я пришёл на помощь. Поднял Аллу с асфальта, стал утешать, нашёл потерянное ведёрко для песка. Она перестала плакать. Мы с ногами забрались на
скамейку. Под зелёным зонтом у раскрытых каштанов вязали старушки, возле них важно прогуливались голуби, смело наступая бабушкам на ноги...
Алла встаёт. Я подаю ей руку. Она поправляет серый плащ.
— Вот, споткнулась, как тогда. Хорошо, что пришли, Лёша.
— Пришёл, — поправил я.
— Нет, пришли, — Алла сжала колючий стебель розы в нежной ладони. Володя всегда срезал шипы.
Львовский поезд собрался в дорогу, напрягся, тяжело задышал, выпуская пар из чугунных ноздрей, дёрнулся, проверяя сцепку вагонов. Цепь не порвалась, лишив
меня последней надежды: вдруг её вагон откатится на запасные пути и остановится. Мы все подойдём к железным ступеням, подадим ей руки: Серёга — левую, я — правую, может, наоборот. Она поцелует виляющего хвостом Лорда в счастливую морду, а после прижмётся к Besame... — Я поцеловал Аллу в
солёные волнистые губы.
___________
1 Никогда не знал прежде такого сумасшествия: обнимать тебя, шепча: «Это ты,
кого я обожаю. Единственный мой, если ты покинешь меня — улетит даже самая маленькая моя мечта, и
жизнь моя будет закончена».
